Энциклопедия Русской эмиграции - зайцев борис константинович

прошло в селе Усты Жиздринского уезда Калужской губернии. В Калуге учился в классической гимназии (1892-94), в 1898 окончил реальное училище и поступил в Московское техническое училище, но первокурсником отчислен за участие в студенческом забастовочном комитете, В 1899 принят в Петербургский горный институт, в 1902, сдав дополнительные экзамены, перевелся на юридический факультет Московского университета (студент до начала 1907).

Как писатель дебютировал 15.7.1901 рассказом-эскизом «В дороге» в московской газете «Курьер». После рассказа «Волки» (1902) Л.Андреев ввел З. в кружок московских неореалистов «Среда». Кумир молодого З.

А.Чехов, Стиль ранних рассказов сочетание натуралистического модерна с лирическим преклонением перед тайной мироздания, навеянным чтением пантеистически воспринятого Вл.Соловьева, ощутимо также влияние И.Бунина, с которым З. познакомился в 1902. Период ученичества открытие Данте, интерес к поискам современников {К.Бальмонт, А.Белый, М.Горький, Ф.Сологуб), частые, начиная с 1904, поездки в Италию был подытожен переводами произведений Г.Флобера «Искушение святого Антония» (1907) и «Простое сердце» (1910).

В первой книге З. «Рассказы» (СПб., 1906) отразились юношеские увлечения писателя, но З.Гиппиус сумела выделить главное: «Читая Зайцева грустишь, но ждешь... Язык простой и круглый..

действительно живописный, иногда очень яркий. Так видел бы природу современный Тургенев... Тургенев без романтизма... и ...без тенденции». Соединение «натурализма» и «символизма» у З. зафиксировал Белый.Г.Чулков ввел З. в 1904 в петербургский журнал «Вопросы жизни».

В 1904-8 З. познакомился с Д.Мережковским, А.Блоком, Н.Бердяевым, А.Ремизовым и др., бывал на «Башне» Вяч.Иванова. С 1907 редактор литературно-художественных альманахов издательства «Шиповник».

2.4.1912 обвенчался в Москве с дочерью археолога и нумизмата А.

Орешникова Верой Алексеевной Смирновой. Сборники: «Рассказы» (СПб.

1909), «Рассказы» (СПб., 1911), «Усадьба Ланиных» (М" 1914), «Земная печаль» (М., 1916), «Путники» (М., 19 1 9) составили собрание сочинений, начавшее печататься с 1916 в московском кооперативном «Книгоиздательстве писателей». Написанное за это время получило по преимуществу положительные отзывы Блока, В.Брюсова, Чулкова, Ю.АНхенвальда, В.Гофмана, К.Чуковского и др.И.Одоевцева еще в Петербурге слышала от Гумилева и от Г.Иванова, что «в кругу «аполлоновцев», так строго и пристрастно судивших писателей-москвичей, Бориса Зайцева ценили и уважали...». Исключение составил роман «Дальний край» (1913, отд. изд. М., 1915), в котором ценность любви двух молодых людей и обращение к вере бежавшего в Италию русского террориста ставились выше революционных народнических заветов 1905, что вызывало неприязнь левого крыла критики.

Драматургические опыты З. (пьеса «Усадьба Ланиных», пост. в 1914 в театре Корша) в дальнейшем не получили развития. С 1913 З. по совету своего друга П.Муратова принялся за перевод ритмизованной прозой дантовского «Ада» (Париж, 1961), к которому возвращался в разные и, как правило, тяжелые периоды жизни.

В начале 1910-х З. переживал творческий кризис. Ранние удачи (рассказы «Миф», 1906; «Священник Кронид», 1905; повесть «Аграфена», 1909) сменились вещами неровными (рассказы «Смерть», 1911; «Актерское счастье», 1913; повесть «Кассандра», 1915). Переломными стали повести «Путники» (1916, опубл. в 1919), «Голубая звезда» (1916, опубл. в 1918), твердые по почерку, но полные лирического напряжения. Обе завершены в Притыкино (имение отца на Оке в Каширском уезде Тульской губернии) и посвящены своего рода «лишним людям», которые, словно отстав от течения жизни и ощутив некую внутреннюю тишину, застывают на перепутье, распознают рождение в себе чего-то крайне важного, но до конца не понятого и потому соотнесенного с внешним, льющими печаль звездами. «Голубая звезда» самое тургеневское произведение З.

Летом 1916 З. был мобилизован, поступил в московское Александровское военное училище, выпустил брошюру «Беседа о войне» (М" 1917).

Трагически пережил гибель 27.2.1917 в Петрограде племянника Ю.Буйневича, офицера Измайловского гвардейского полка; посвятил ему стихотворение в прозе «Призраки». Летом 1917 произведен в офицеры, но из-за воспаления легких в боях не участвовал. Большевистский переворот встретил в Притыкино, откуда время от времени наезжал в Москву. 19.1.1919 скончался отец писателя, в ночь на 1 октября был арестован и по обвинению в контрреволюционном заговоре расстрелян пасынок З. А.Смирнов. Еще в декабре 1917 в однодневной газете Клуба московских писателей «Слову свобода» в заявлении «Гнет душит свободное слово»  и в открытом письме А.Луначарскому (Народоправство, 1917, № 17) З. заявил о неприятии большевизма.

В апреле 1918 принял участие в основании «самодельной гуманитарной студии» «Studio Italiano», работал в 1921 в кооперативной «Книжной лавке писателей», куда его устроил М.Осоргин. Тогда же избран председателем московского отделения Всероссийского союза писателей; 21 июля вошел во Всероссийский комитет помощи голодающим, арестован 2 6 августа вместе с другими его членами, но вскоре отпущен.

Впечатления послереволюционных лет переданы З. в рассказах, вошедших в книгу «Улица Св.Николая: Рассказы, 1918-1922», а также в позднейшем рассказе «Последнее путешествие» (1926). «Улица Св.Николая» своеобразная поэма в прозе, ритмы которой указывают на притягательность для З. «московской» прозы Белого, Почти в библейских интонациях в ней повествуется о превращении в мираж былого великолепия Вавилона-Арбата и необходимости преодоления этой утраты в христианском смирении и любви. Весной 1922 З. заболел сыпным тифом, после чего получил при содействии Л,Каменева (с которым учился в университете) и А.Луначарского визу на выезд за границу для поправки здоровья и 8.6.1922 уехал вместе с семьей в Германию.

Эмигрантские годы никогда не были легкими для З., но о выборе своем он не жалел: «Живя вне Родины, я могу вольно писать о том, что люблю в ней о своеобразном складе русской жизни..., русских святых, монастырях, о замечательных писателях России». До конца жизни он не шел ни на какие компромиссы с советской властью, в результате чего в 19444 8 окончательно расстроились его отношения с Бердяевым, ав 1947 произошла размолвка с Буниным. По словам З.Шаховской, «победа СССР в 1945 году была для Зайцева не русской победой, т.к. не могла послужить возрождению России и освобождению ее народа, и всякое заигрывание или кокетничанье с советскими властями было дня него неприемлемо».

Ранее неприятие большевизма и присущего ему богоборчества определило оценку творчества Блока и Горького в мемуарных очерках З.

(«Побежденный», 1925: «Максим Горький (К юбилею)», 1932) и отказ в 1930-е во встрече А.Толстому. В то же время отъезд на Запад не озлобил З., привел к укреплению веры. Православное мировидение позволило З. в эмиграции по-новому открыть для себя духовный фундамент русской культуры и распознать, как писал Ю.Терапиано, «русскую всемирность тех дореволюционных лет, когда наши... писатели умели ощущать весь мир своей родиной». Круг общения З. в годы изгнания М.Алданов, Бунин, Н.Берберова и В.Ходасевич, Муратов, Осоргин, Ремизов, Н.Тэффи и др., а также о.Г.Спасский, архимандрит Киприан (Керн). Полагая, что Россия там, где Христос, он сердцем почувствовал родину, побывав в апреле-мае 1927 на Афоне, и в июле-сентябре 1935 на Валааме (тогда Финляндия).

Летом 1922 Зайцевы жили в курортном местечке Мисдрой близ Штеттина, с сентября в Берлине, где писатель находился в гуще литературной жизни, регулярно посещал «Клуб писателей» и кафе «Ландграф». В марте 1923 З.

был избран вице-председателем Союза русских писателей и журналистов; параллельно сотрудничал в берлинской газете «Дни», пражском журнале «Воля России». Лето 1923 семья З. провела в приморском поселке Преров-Остзеебад вместе с Бердяевыми, Ходасевичем и Берберовой, семьей С.Франка, Муратовым. В 1922-23 З.Гржебин, давний зайцевский знакомый, «в виде почетного исключения» выпустил в Берлине 7-томное собрание сочинений З., где впервые была опубликована книга лирических очерков «Италия», В сентябре-декабре 1923 З. посетил по приглашению итальянского слависта Э.Ло Гатто Италию, читал лекции в римском Институте Восточной Европы, В 1920-30-е З. один из наиболее уважаемых писателей «старшего» поколения эмиграции. Часто бывал в литературных салонах Фондаминских и Цетлиных, являлся почетным членом основанного в 1927 Мережковским и Гиппиус литературно-философского общества «Зеленая лампа». Начиная с 14-й тетради печатался в журнале «Современные записки», а также работал в газете «Последние новости», но из-за финансовых разногласий перешел осенью 1927в более консервативное «Возрождение» (до 1940 ок. 200 публикаций). С октября 1925 редактировал журнал «Перезвоны».

Как праздник эмиграции был отмечен 12.12,1926 25-летний юбилей творческой деятельности З. (его речь опубл.: ПН, 14.12.1926), 30.9.1928 З. на белградском съезде русских ученых и писателей эмиграции получил (подобно Гиппиус и А.Куприну) из рук высоко им чтимого «королярыцаря» Югославии Александра Орден Св.Саввы (покровителя искусств) 2-й степени.

Летом 1925 в имении профессора В.Ельяшевича на юге Франции завершил беллетризованное житие «Преподобный Сергий Радонежский» (Париж, 1925), работал над автобиографическим рассказом «Алексей Божий человек» (1925) и очерком о Блоке; на обратном пути впервые побывал у Буниных. Преподобный Сергий для З. воплощение того типа русской святости, который особо дорог живущим в кровавые «времена татарщины», тем, кто в «пленении» приходит к чувству покаяния (сочувственные отзывы Н.Лосского в журнале «Путь», 1926, № 2 и Гиппиус в «Современных записках», 1925, № 25).

Этапным произведением стал для З. роман «Золотой узор» (СЗ, 1923-25, № 15-19, 2224; отд. изд. Прага, 1926), начатый в Берлине. Роман (написанная от первого лица история жизни молодой женщины с ее детства на рубеже столетий до отъезда с мужем в эмиграцию) распадается на две неравноценные части. Первая посвящена дореволюционной эпохе и достаточно аморфна, является ухудшенным вариантом повествовательных ходов из «Голубой звезды». Вторая лирический монолог, разреженный риторическими вопросами, чередованием абзацев разной длины, пейзажным декоративизмом. Контраст между двумя частями привел к особой экспрессивности последних глав об «окаянных днях» 1917-22. Покинув Россию, Наталия в тишине знаменитой часовни начинает понимать смысл слов Христа, сказанных по преданию на этом месте апостолу Павлу, поначалу бежавшему из нероновского Рима: «Quo vadis?». В совокупности сильных и слабых сторон «Золотой узор» свидетельствовал о завершении тургеневского этапа его творческой биографии.

Облик дома, в котором З. поселился в мае 1926, воссоздан в единственном романе 3" полностью охватывающем жизнь эмиграции, «Дом Пасси» (Берлин, 1935). Памяти матери, умершей 20.7.1927 в Москве, З.

посвятил книгу рассказов «Странное путешествие» (Париж, 1927).

Эмоциональным откликом на это событие явилась повесть «Анна», написанная в жесткой, не характерной для З. манере (СЗ, 1928, № 36-37; 1929, № 38; отд. изд. Париж, 1929), где описывается гибель в России молодой сельской женщины. В 1928 в Париже вышла посвященная митрополиту Евлогию (Георгиевскому) книга очерков «Афон». Начиная с ноября 1929 З. присутствовал на вечерах русско-французского общества, в работе которого приняли участие многие французские писатели и философы (Ж.Бернанос, П.Валери, А.Мальро, Ж.Маритен, П.Фор и др.).

Многократные попытки описать тайну русской святости (книга очерков «Валаам». Таллинн, 1936) сказались также на обращении З. к беллетризованной биографии, в жанре которой написаны книги «Жизнь Тургенева» (Париж, 1932), «Жуковский» (Париж, 1951), «Чехов» (НьюЙорк, 1954), эссе «Жизнь с Гоголем» (СЗ, 1935, № 59), «Тютчев жизнь и судьба (К 75-летию кончины)» (Возрождение, 1949, № 1). Увидев в Тургеневе своего «спутника», З. неосознанно написал книгу не в меньшей степени автобиографическую, чем биографическую. По эротичности натуры, рассуждает З., Тургенев исконно русский писатель: любовь для него не «гастрономия», как у современных ему французских прозаиков, а подобие мистического просвета. Но т.к. этому «дионисизму» не суждено было перерасти в веру, то отношение Тургенева к любви двойственное, это и источник чистого вдохновения, изящества, и страх небытия. Общий замысел З. в биографических сочинениях показать «двойную» судьбу писателей: путь художника, с одной стороны, и отражение в его «жизни сердца» раздумий о преодолении смерти с другой. Намерение увидеть в Тургеневе и, в особенности, Чехове писателей «подземно» религиозных определяется виденьем духовной целостности русской культуры.

В 1941-42 З. вернулся к переводу «Ада». Пережил бомбардировки Бианкура (пригорода Парижа, где некоторое время жил). Весной 1949 путешествовал по Италии (последняя встреча с Вяч,Ивановым).

Сотрудничал в журналах «Грани», «Вестник РСХД», «Мосты», «Новый журнал», газетах «Русская мысль», «Новое русское слово»  и др.

2.2.1957 В.А.Зайцеву разбил паралич, в течение 8 лет З.

самоотверженно ухаживал за женой. 11.2.1960 скончался духовник З.

архимандрит Киприан (Керн). З. пережил практически всех своих современников. В 1971 прошло торжественное празднование 90-летнего юбилея З., «последнего лебедя Серебряного века». Множеству близких З.

сказал последнее «прости» в виде некрологов и мемуарных очерков, которые стали появляться еще в 1920-х. Они были собраны и переработаны в книгах «Москва» (Париж, 1939), «Далекое» (Вашингтон, 1965), «Мои современники» (Лондон, 1988), где даются портреты Белого, Бальмонта, Вяч.Иванова, Бердяева, Д.Мережковского, А.Бенуа, Муратова, Айхенвальда, К.Мочульского и др. В 1965 З. опубликовал один из лучших рассказов «Река времен» (НЖ, № 78), навеянный чеховским «Архиереем»; прототип архимандрита Андроника в нем архимандрит Киприан (Керн). В 1969 написал открытое письмо в поддержку А.Солженицына (Вест. РСХД, № 94). Скончался в кругу семьи своей дочери. Отпет в соборе Св.Александра Невского (в котором отпевали Тургенева), погребен на русском кладбище в Сент-Женевьевде-Буа.

Итоговым и наиболее художественно совершенным произведением З. стала посвященная жене тетралогия «Путешествие Глеба»: «Заря» (1934-36, опубл. в 1937), «Тишина» (1938-39, опубл. в 1948), «Юность» (194044, опубл. в 1950) и «Древо жизни» (1953). Ее жанр элегический и автобиографический роман, тема становление художника, готовящегося к открытию своего «града Китежа» ушедшей навсегда России в изгнании. Глеб учится восприятию жизни у древних русских святых, князей-страстотерпцев Бориса и Глеба, эмоциональный стержень повествования христианская устремленность к вечности. По замыслу З.

взросление Глеба перекликается с евангельской притчей о росте древа веры из «зерна горчичного». В маршруте своего путешествия он открывает смысл одновременно и индивидуальный, и общий тот взгляд на мир, который Вяч.Иванов назвал «реалистическим символизмом».

«Житийное» изображение главного персонажа и эпохи как преимущественно фона резко отличает тетралогию З. от «Жизни Арсеньева» Бунина книги, под впечатлением которой роман, повидимому, был задуман. Творчество З. примиряло по-своему трактуемые натурализм и символизм Флобера с Тургеневым, Чехова с Буниным, «прозу» с «поэзией». Тем самым он откликнулся на потребность символизма в «обращении к канону» (А.Блок), которым для него стало как бы очищенное от субъективизма лирическое переживание собственной биографии, возвышенной до духовного чувствования единой людской участи.